Как я уже писал, с любезной подачи моего немецкого шефа по приезду я оказался в гостинице, на фасаде которой гордо красовалась надпись, что сие странноприимное заведение основано не далее как в 16.. году, а достоверность сего факта подкреплась картинами, на которых бравые баварские парни не менее браво прихватывают за задницы обслугу ресторана, которая, судя по выражениям лиц, воспринимает этот процесс как само собой разумеющееся действо, чуть ли не входящее в меню заведения.
Городок был досконально изучен за два вечера, из очагов культуры
были обнаружены:
В один из вечеров, успешно справившись с велосипедом, шедрой рукой подаренным мне шефом, я ввалился в гостиницу, мокрый как мышь (декабрь в Баварии, дорогие читатели, это в основном дожди, а не снег), и узрел вальяжного постояльца, который подымался навстречу мне откуда-то из подвального помещения в банном халате, белых тапочках на босу ногу и запотевшей бутылкой "Туборга" в могучей лапе.
Несложные логические выкладки сопоставили халат постояльца с точно таким же, висевшим в моем шкафу, точнее, двумя (я обитал один в двухместном номере) и я решив, что за одного битого дают двух небитых, рванул к себе в номер, проверить возникшую идею.
Минимальный здравый смысл подсказывал, что не грех будет заглянуть для начала в душ, потому как мытому и жить, и помирать все же легче. Необходимо заметить, что душ в моем номере представлял из себя стеклянный "стакан", со открывающимися дверцами входа, в котором можно, конечно, было мыться, но рекомендовалось соблюдать осторожность, потому как проектировщики явно не рассчитывали его на мои габариты. (Комплимент самому себе - это у меня не корма широкая, а плечи). Дополнительную остроту процессу помывки всегда добавлял тот факт, что проектировщик системы подачи воды был видимо, большим шутником, и даже слегка открытый кран давал такой кинжальный набор струй из головки душа, что по первости захватывало дыхание как при прыжке с большой высоты.
Напялив халат, который на мне выглядел, как украденный в "детском мире" матросский костюмчик, надетый на одесского грузчика, я обнаружил в нижней части шкафа такие же белые тапки, влез в них, всего чуть-чуть, на пол-стопы свисая пятками (чертова Европа, нешто номер под африканских пигмеев планировали?) я потопал в холл гостиницы и далее в подвал.
Необходимо заметить, что по стойкой русской традиции, "подвал" - это что-то среднее между декорациями к "Сталкеру", комнатой пыток и Ниагарским водопадом в миниатюре из всех труб. В данном случае все оказалось очень прилично, просто очередной этаж, с чуть более низкими потолками, нежели обычно. Дверь с надписью "Sauna" наметанный взгляд вычленил быстро, остальные двери таили за собой швабры, пылесосы и наборы бытовой химии по чистке всего и вся.
...довольно большое помещение, отделанное деревом и разделенное аркой на две половины. В конце второй половины - еще одна комнатка, в которой стоит солярий и ванная монументальных габаритов, вделаная в бетонную окантовку. КОГО можно мыть в такой ванной я мог только догадываться, потому как там, причем с комфортом, разместилось бы человек 5, не мешая друг другу. "Бассейном" это назвать было сложно из-за глубины.
Собственно на входе - сама парилка, представляющая из себя деревянную конструкцию со стеклянной дверью, все сооружение - метра три на три, в потолок вделана светомузыка, на "крыше" - динамики, играющие что-то мягкое и ненавязчивое. Напротив - длинные полки во всю стену и вешалка, на полках - полотеца, рядом с вешалками - корзина из прутьев для использованных полотенец.
"Чуть правее наискосок" - выгородка, в которой душ и деревянная бадья на крюках, с привязанной длинной веревкой. В снег голыми тут не прыгают, дикие люди, компенсируют этот момент тем, что дергая за веревку, получают ушат ледяной воды себе на затылочную кость. Заполнение бадьи - автоматическое.
Нетерпеливый читатель, завлеченный сюда нехитрым приемом, уже разочарованно чешет щетину: "Блин, эротика-то где, в натуре?". "Усе будет". Я выбрал себе пару полотенец, и памятуя инструктаж народа бывалого, застелил ими верхнюю полку в сануне, завалился на нее, подложив деревянный подголовник, и подумал о том, что жизнь - не такая уж и хреновая штука, на самом деле.
...на звук открываемой в помещение двери я не повернул головы, пребывая в не лишенной оснований уверенности, что "право имею".(с). А зря, возможно, это позволило бы мне подготовиться к тому, что последовало дальше. Я размяк настолько, что даже не обратил внимания на то, что шаги вошедшего были почти не слышны, опять же - зря.
"Гутен абент", раздался женский голос.
Набор мыслей в моей голове в этот момент плохо поддается описанию,
первая: "твою мать, приперся, в женский день...", вторая: "разлегся, как
на пляже", третья, которая мучала моих соотечественников со времен товарища
Чернышевского: "Шо делать"? И четвертая, заключительная, потому как четыре
мысли в голове в сауне - это и так жуткий перебор - "попал...".
Я открыл глаза. Передо мной стояла, приветливо улыбаясь, абсолютно голая немка,
лет 30, не делавшая ни малейшей попытки чем-либо прикрыться, и ждала моего
ответа.
- Абент... мать твою.. (вторую часть фразы я домыслил на русском и про себя).
Сочтя все необходимые формальности выполненными, немка расстелила свои полотенца на соседней полке, поставила подголовник, и блаженно потянувшись, улеглась на спину.
Лирическое отступление: кто-то, прочитав все вышенаписанное, презрительно скривится: "Хе, голых баб, что ли, не видел? А еще Юстас...". Штука в том, что видеть-то я их видел, но в мозгу, со времен лишения меня невинности в нежном возрасте, пребывал рефлекс, который гласил, что голая женщина в непосредственной близости - это пусковой механизм других, более сложных рефлексов, описанных в умных книжках. В данном же случае работа этого пускового механизма не только не требовалась, но и была весьма неуместной и нежелательной. Я прислушался. Играла музыка, помигивали лампочки, рефлексы не запускались. "И это правильно", решил я.
Что харатерно, мне - понравилось. Ввалившаяся на следующий вечер компания итальянок, трещавшая как израильский "Узи", уже не вызвала никакого культурного шока, адаптация огранизма пошла удивительно быстрыми темпами.
...я уже не один, на соседней полке возлежит напарник, назовем его для краткости Н. Он живет в той же гостинице, и я его вытащил в сауну, злорадно предвкушая легкую развлекуху. Нет, у меня отличные отношения с Н., просто хотелось повеселиться. Лежим на полках, Н. - лицом к стеклянной двери.
Слышу звук открываемой двери, с легким весельем смотрю на Н. Его полузакрытые глаза вдруг становятся круглыми, как у совы, руки лихорадочно сползают ладошками к паху, он пытается без помощи оных перевернуться на живот, совершая теложвижения, которым бы позавидовал дождевой червяк в расцвете сил. "Что такое?, тебе неудобно?" с радостной улыбкой вопрошаю я Н. Смысл вопроса до него доходит с трудом, точнее, совсем плохо доходит, он нетрывно смотрит в одну точку.
"Юстас, тут всегда... так?" - выдавливает он. "Да ты лежи, лежи, только не пялься на нее так конкретно, не поймут" - отвечаю я с чувством превосходства завсегдатая немецких саун. Сценарий повторяется, только в этот раз с нами здороваются уже турчанка и француженка. Отпаиваясь потом холодным пивом, Н. глубокомысленно изрекает: "Блин, и кто сказал, что француженки - красивые? Турчанка была лучше".
В один из вечеров, когда было классически не фиг делать, и мы сидели в той же гостиничной сауне, был маленький бесплатный театр в лицах. В сауну ввалились двое - колобок-итальянец за 50, и его жена, явно недавно за 30. При виде двух здоровых голых мужиков в шезлонгах у итальянца на лице отразился недетский мыслительный процесс, результатом которого стала попытка вытащить благоверную задним ходом из предбанника. Один из немногих случаев, когда без перевода все было кристально ясно, я даже понял фразу: "Я остаюсь, а ты, если боишься, уходи".
Итальянец сглотнул слюну, набрал воздуху в грудь, но все то время, пока его супруга дефилировала в голом виде из душа в сауну, он изображал живой передвижной щит. Когда мы встали с явным намерением отправиться туда же, на его лице чисто физически отразилась мольба: "Мужики... Можа.. вы еще пивка попьете?".
Интересная все же штука- женская психология. Во-первых, даму это откровенно смешило, а во-вторых - не на шутку заводило. В этот вечер мы с Н. слились из сауны пораньше. Черт его знает, можа парень с Сицилии? :)
Для любителей практической информации:
В общественную сауну в Германии народ ходит париться. И только париться.
Если Вы стеснительны или ревнивы - есть один чисто мужской и чисто женский день.
В остальное время вам придется мужественно терпеть и утешать себя мыслью о том,
что и остальные довольно далеки от Венер и Апполонов.
Самый страшный грех в немецкой сауне - лежать или сидеть так, чтобы голое тело
касалось досок, или с вас капал пот на доски. При необходимости возьмите хоть
десяток полотенец.
Всем все до фени, никто не будет пытаться вас "снимать", "клеить" или решать
за ваш счет проблемы острого спермотоксикоза или недотраха.
Немцы радостно льют на камни какую-то химическую дрянь, являющуюся разбавленным
экстрактом запаха хвои. Что такое "веник", они не понимают, равно как и того
факта, что сауна - это сухой пар, устраивая какую-то помесь русской бани
и сауны.
Вкратце и все, спасибо, что дочитали!
Юстас.
Германия, февраль 2003 г.