Шуре Манину
навсегда 24-летнему
Нет, я там не был. В связке я не шел
По леднику на этот перевал.
Ступеней ледорубом не колол
И крючья в стены я не забивал.
Меня не мучила горняшка на плато,
И камнепад к скале не прижимал,
Я жидкий воздух не хватал растрескавшимся ртом
И в кровь основой руки не срывал.
Не горник я, моя стихия сплав,
Катамаран, байдарка иль каяк.
Моя удача в крепости весла,
В руках друзей и собственных руках.
А он мог все и был своим везде,
И лес его, как друга давнего встречал.
В тайге, на лыжах, и в горах, и на воде
Маршрутов легких он не выбирал.
Играют жизнь со смертью в вечную игру,
А люди платят самой дорогой ценой,
Матч начался в тумане рано поутру
За облаками средь вершин над головой.
И вот он перевал, а дальше вниз,
Остался лишь последний стометровый взлет…
Но дрогнул горный склон, и оступилась жизнь,
И грохотом лавины смерть открыла счет.
Старинный город безмятежно засыпал,
А готика герба словно от боли надломилась дикой.
И черный траур ночи лег на белый перевал
С коротким, словно вскрик, названьем Рига.
2.09. 21.10.89